Решаем вместе
Сложности с получением «Пушкинской карты» или приобретением билетов? Знаете, как улучшить работу учреждений культуры? Напишите — решим!

Пресса



REMEMBER ME МЕДЕЯ. МАТЕРИАЛ. МУЗЫКА

05.02.2019, 18:00
 посмотрело: 646


«Медея. Материал» — сценическая композиция на основе текстов Хайнера Мюллера и Еврипида, совместная постановка тандема уфимцев — режиссёра Эдуарда Шахова и хореографа Алины Мустаевой на сцене Альметьевского драматического театра. Трагическая история принцессы Колхиды, возлюбленной аргонавта Язона, принесшей в жертву своей любви жизни близких — отца, брата, а затем и сыновей, рассказывается при помощи сложной компиляции выразительных средств, вербальных, драматических, пластических и музыкальных. О том, какую роль в этом синтезе играет музыка, рассуждает музыковед, кандидат искусствоведения Гузель Яруллина.

 «Музыка начинается там, где кончаются слова». Знаменитое изречение Генриха Гейне вспомнилось мне в полумраке театральной сцены, где зритель сидел на расстоянии пары метров от актёров, и только героиня возвышалась на неприступном пьедестале. Пьедестал в буквальном смысле — короб в глубине сцены, который в начале спектакля держится на плечах хора мужчин-титанов. Медея в исполнении примы Альметьевского драматического театра, красавицы Мадины Гайнуллиной не покидает этот пьедестал от начала и до конца спектакля. Она словно вознесена над всеми в своём безмерном горе. Или это тюрьма, в которую она заточила себя добровольно, не сумев принять предательство любимого?
  Но есть и иной пьедестал, который возносит героиню в финале спектакля, — великая музыка Генри Пёрселла, которая звучит тогда, когда несломленная принцесса Колхиды смолкает навсегда. «Remember me» — предсмертная ария другой сильной женщины — Дидоны. Она, как и Медея, царского происхождения. Она также не смогла простить предательство и уход любимого. Редкая по красоте и при этом невероятно лаконичная мелодия — один из высших образцов «арии скорби» в мировой музыкальной культуре. В спектакле «Медея. Материал» цитирование этого музыкального текста воспринимается не только как траурная эпитафия (хор мужчин «заколачивает» Медею в коробе-склепе «заживо») или как обобщение судеб двух мифологических героинь (обе познали великую любовь и при этом принесли себя в жертву). Песня-плач Дидоны — это ещё и музыкальный образ неумолимого рока, который обрисован нисходящим хроматизмом басового остинато, риторической фигуры смерти в музыке барокко. «Remember me, but forget my fate» («Вспоминай меня, но забудь о моей участи»), — поёт героиня оперы Пёрселла «Дидона и Эней», покидая мир, в котором для неё больше нет любви. Таким же пустынным стал этот мир отныне и для Медеи. Глубоко символично, что предметом-метафорой Медеи в спектакле становится скрипка. Если бряцание по пустым струнам расстроенного инструмента в начале спектакля — это крик истерзанной души, то две петли виселицы, уносящие скрипку и смычок в финале, — молчаливый укор матери, вместе с детьми лишившей себя души. 

Эдуард Шахов, режиссёр-постановщик спектакля «Медея. Материал»:

  «Я обратился к тексту Хайнера Мюллера в качестве первоосновы спектакля по нескольким причинам. Но главным образом потому, что в его интерпретации сама суть истории и трагедии высказана, явлена нам более современно и обострённо. До предела обнажена суть и превращена в один дикий крик боли. Мы не читаем пьесу, мы слушаем и слышим боль. Ничего более. И эта боль принадлежит не только Медее. Именно поэтому тема трагедии приобретает общечеловеческое и вневременное значение. Жизнь человека трагична по сути. Есть рождение, есть смерть, есть мать, есть дети, есть любовь, есть измена… Страсти, свойственные человечеству, вечны. Человек не меняется. Меняется только антураж. Именно поэтому для современного зрителя история Медеи происходит не в покоях дворца, а за стеной соседской «хрущёвки». 

Алина Мустаева, режиссёр по пластике спектакля «Медея. Материал»:

  «Для меня «Медея» — спектакль-галактика, где главная героиня — светило, а в роли восьми планет, движущихся и управляемых ею, выступает хор мужчин. Пластика является тем выразительным средством, которое визуализирует их взаимоотношения. Восемь мужчин — восемь мужских архетипов, о которых пишет американский психоаналитик Джин Шинода Болен в своей книге «Боги в каждом мужчине». Все они соотнесены с мифическими богами Олимпа: волевой и властный Зевс (Рафик Тагиров), эмоциональный и инстинктивный Посейдон (Алмаз Шагимарданов), загадочный и отчуждённый Гадес (Айрат Мифтахов), трудолюбивый Гефест (Эдуард Латыпов), воин Арес (Эльмир Нургалиев), хитрец Гермес (Ильшат Агиев), мистик Дионис (Ильсур Хаертдинов), всеобщий любимец Апполон (Раушан Мухаметзянов). В непрерывном повествовании, которое ведётся преимущественно от лица Медеи (Мадина Гайнуллина), у героини почти нет пластики, но она находится в постоянном диалоге с хором мужчин, где пластика, наряду с текстом Еврипида, раскрывает тот непостижимый мужской мир, который сводит её с ума». 

Мадина Гайнуллина, актриса, исполнительница роли Медеи:

  «Для меня образ Медеи — один из самых сложных и противоречивых. Она и палач, и жертва. Олицетворение всепоглощающей любви и столь же всепоглощающей мести. Мне как матери троих сыновей сложно понять и оправдать её поступок. Что может быть чудовищнее убийства? На мой взгляд, многое в трактовке образа Медеи определяет выбор текста. Если в пьесе Еврипида образ Медеи наделён пафосом высокой трагедии, то текст немецкого драматурга Хайнера Мюллера отражает историю Медеи в зеркале потрясений XX столетия». 


Ссылка на источник: https://rampa-rb.rbsmi.ru/articles/teatr/remember-me-medeya-material-muzyka/?fbclid=IwAR3vK1_aJeMjYq9Kn8uoIoWtJzD-MxSCGt7-KyEhJz_cEtAHzlH4wNCb-IU
Автор статьи: Гузель Яруллина
Чтобы оставить комментарий, пожалуйста авторизуйтесь на сайте, войти.