Прошедшая недавно в Альметьевском татарском государственном драматическом театре режиссерская лаборатория «FRIENDZONE» — своего рода первый пункт большой программы, направленной на привлечение подростков в театр. Театр с энтузиазмом откликнулся на предложение театрального критика Нияза Игламова, который и возглавил лабораторию.

Рискну предположить, что символичное название «FRIENDZONE» было позаимствовано у одной из пьес Олжаса Жанайдарова. Постановочную команду составили режиссеры Центра драматургии и режиссуры «Центр. Первый» (Казань) и Центра современной драматургии и режиссуры Республики Башкортостан. Драматургический материал начинающие режиссеры, сориентированные организаторами только в отношении адресности художественного высказывания, выбирали сами. И естественно, их внимание было обращено к молодым драматургам, победителям многочисленных конкурсов, за исключением маститого Эрика-Эмманюэля Шмитта.

Прошедшая недавно в Альметьевском татарском государственном драматическом театре режиссерская лаборатория «FRIENDZONE» — своего рода первый пункт большой программы, направленной на привлечение подростков в театр. Театр с энтузиазмом откликнулся на предложение театрального критика Нияза Игламова, который и возглавил лабораторию.

Рискну предположить, что символичное название «FRIENDZONE» было позаимствовано у одной из пьес Олжаса Жанайдарова. Постановочную команду составили режиссеры Центра драматургии и режиссуры «Центр. Первый» (Казань) и Центра современной драматургии и режиссуры Республики Башкортостан. Драматургический материал начинающие режиссеры, сориентированные организаторами только в отношении адресности художественного высказывания, выбирали сами. И естественно, их внимание было обращено к молодым драматургам, победителям многочисленных конкурсов, за исключением маститого Эрика-Эмманюэля Шмитта.

Взявшись за многократно интерпретированного «Оскара и Розовую Даму», Амина Миндиярова (Казань) заполнила пространство ворохом разноцветных воздушных шариков, над которыми слегка колышутся белые как облака зонды, готовые в любой момент взмыть вверх, унося с собой трогательные послания Оскара к Богу. А на дальнем плане возвышаются штабеля из цветных блоков с именами детей, отошедших в мир иной. Потом стена скорби пополнится именем героя. Но это будет в финале. А пока Оскар (М. Хафизова) наполняет каждый свой день недетскими переживаниями, наивно описывая прожитое Всевышнему.

Придуманный Розовой Дамой как увлекательная игра, этот процесс придает смысл последним дням короткой жизни героя. Постановочный вариант Миндияровой, рассчитанный на двух исполнителей, предполагает развитие игры, когда Лангедокская потрошительница (Д. Абунагимова) берет на себя роль Оскара, предлагая ему с помощью нехитрого перевоплощения в Пегги Блю рассказать о счастливых минутах, проведенных с девочкой. Этот кунштюк еще ждет своего оправдания, а пока эскизный вариант образа Розовой Дамы не позволил увидеть в ней мудрого и доброго ангела, провожающего ребенка до порога Вечности.

Олег Киньзягулов (Казань) обратился к пьесе для подростков Олжаса Жанайдарова. «Танцы плюс» — призер Международного конкурса драматургии «Маленькая премьера — 2011». Предложенный режиссером неспешный ритм наброска позволил освоить едва ли не пятую часть авторского текста. А между тем, короткие фразы, которыми перебрасываются действующие лица, предполагают стремительное развитие сюжета. Пластический пролог, обнаруживающий хитросплетения взаимоотношений в группе подростков, на какое-то время лишил нас интриги. Собственно история начинается с известия о гибели девочки Апрели и требования Зизу отменить занятия в память о ней. Печалиться по поводу смерти Апрели хотят не все, и Зизу (Г. Юсупова), настойчиво приковывая внимание к погибшей, надевает на ребят ленточки, крепко сжимая в кулаке концы этих своеобразных поводков. Понять, что она затеяла жестокую игру, разыгрывая карту мнимой смерти подруги, мы не успеваем, поскольку формат эскизного показа имеет свои временные ограничения. Но, судя по высказываниям, фокус-группа проекта была заинтригована этой заявкой и жаждала продолжения истории.

Ильшат Мухутдинов (Уфа) предложил эскиз по одноактовке Марии Огневой «Костик», вошедшей в шорт-листы целого ряда драматургических конкурсов. Фатальное событие — поиск пропавшего в новогоднюю ночь Костика — погружено в обыденный поток. Бывшего бойфренда разыскивает девушка Алена (Р. Шаймухаметова) и ищет мать Светлана (Н. Назипова). Костик — не персонаж. Он — символ, который объединяет двух абсолютно разных женщин, существующих рядом поневоле в непрерывной взаимной ненависти, но постепенно обретающих друг в друге родственную душу.

Извечный поколенческий конфликт героинь, сыгранных психологически достоверно, разворачивается в условном пространстве, полном метафор, укрупняющих незамысловатый сюжет. С трагическим финалом контрастирует пластический дуэт клоунов-духов. Их присутствие парадоксальным образом усугубляет атмосферу драматизма.

Пьеса казанца Павла Полякова «Крысолов» стала поводом для создания иммерсивного спектакля. Режиссерское решение Регины Саттаровой (Казань) — пример органичного сочетания театра как вида художественного творчества и как общественного явления, прежде всего коммуникативного. Проблемы экологии вообще и в частности крупных городов, порождающих груды мусора, осознаются все отчетливее. Собственно, об этом пьеса, не лишенная пророческого посыла. Купируя пролог оригинального текста, постановщик сразу опрокидывает публику в тревожную атмосферу. Вышибленные из привычной созерцательной позиции, зрители моментально становятся статистами — участниками действия. Сотрудники зловещего комитета по уборке, обряженные в спецодежды и маски, собирают их, как стадо, под мощными лучами прожекторов, пробивающих сизую дымку. Окружив толпу, они принуждают выслушать вещающего с верхотуры балкона господина в цивильном костюме, увидеть которого можно лишь прикрывшись ладонью от беспощадного светового луча. Мизансцена, достойная известного оруэлловского романа. Направленный свет сменяется полумраком лестниц, коридоров цоколя и, наконец, гнетущей темнотой сценического трюма, где и происходит знакомство с героями повествования. Эскиз «Крысолова» с легкостью рождает эффект личной сопричастности, погружения в действо.

Возможно, не все наброски станут полноценными спектаклями. Но коэффициент полезного действия лаборатории очевиден. Она дала возможность выяснить запросы ювенальной публики и, что немаловажно, раскрыла потенциал молодых актеров. Отрадно, что результат уже породил мысль о подобном проекте, который позволит проявиться внутренним резервам всей труппы.