Решаем вместе
Сложности с получением «Пушкинской карты» или приобретением билетов? Знаете, как улучшить работу учреждений культуры? Напишите — решим!

Пресса



Равиль Сабиров и Туфан Имамутдинов заставили зрителя подумать

14.11.2018, 10:20
 посмотрело: 550


В этой постановке нет сюжета, четких персонажей, даже как таковой пьесы в классическом понимании нет. Что же тогда в качестве премьеры было подано зрителю 5 ноября на сцене драмтеатра Альметьевска? Соавтор текста – сотрудник пресс-службы «Татнефти» Равиль Сабиров рассказал о кодах доступа к спектаклю «Место есть лишь в тишине».

– Посыл спектакля мне понятен, но его форма выглядит чересчур сложной. И это произошло не только со мной. Я слышала, как некоторые зрители с недоумением шептались. Две женщины покинули зал, не дождавшись финала. Это что, сугубо театральная история, понятная только причастным к драматическому искусству людям и недоступная обывателю?

– Когда артисты в первый раз полностью сыграли спектакль, они задали подобный вопрос режиссеру Туфану Имамутдинову. Говорили: «А что это? Да нас никто не поймет!»… Потому что все привыкли, что спектакль – это сюжет, главный герой, героиня, любовь между ними. Один артист так интересно выразился, мол, это все равно что правой рукой чесать левое ухо. И режиссер попросил его показать, как он это делает. Тот руку над головой провел и левое ухо почесал. Тогда режиссер попросил его провести руку перед лицом, со стороны затылка, позвал актрису и попросил почесать ухо о ее плечо. «Вот видишь, – сказал Туфан, – это все одно и то же действие – чесать ухо, а способы разные. А мы, татарский театр, как 110 лет назад пошли по системе Станиславского, так и идем. На самом деле систем театральных в мире очень много. Их тоже не нужно сбрасывать со счетов. Во всяком случае, надо пробовать. Без этого не будет развития татарского театра».

То, что сделал Туфан Имамутдинов в Альметьевске, называется физическим театром. Он построен на движениях актеров. Мысль и значение спектакля передается именно через действие. Тут слово не главное. Тем более посыл спектакля, если вы программку читали, в том, что ценность слов теряется. Слова льются на нас из социальных сетей, радио, журналов, газет, телевидения, мессенджеров, со стороны коллег, домашних. Везде слова, слова, слова. Человеческий мозг не всегда успевает их понять и прочувствовать. В этом потоке ценность слова теряется. Помните эпизод спектакля «Любовь»? В нем парень признается в любви девушке. Кажется, что он разговаривает только с одной, но к нему выносят вторую, третью, четвертую, пятую актрису. То есть сейчас молодые люди признаваться в своих чувствах могут всем подряд. Кому-то в мессенджере, кому-то по электронной почте или вживую. Любовь сегодня – это не то же самое, что было во времена Пушкина. Она может быть и на три дня, и на неделю.

– Подтекст любовного признания считывался. Эпизод, сыгранный Динаром Хуснутдиновым, был одним из сильных для меня, понятных. Но что вы скажете о многочисленных повторах? Чем оправдан этот режиссерский ход?

– Во-первых, такова стилистика, а во-вторых, насколько я понял, режиссер транслирует главную мысль: слов много, а результата нет. Вот у нас говорят, говорят, говорят об одной и той же проблеме – например, что татарский язык погибает, национальная культура чахнет, но никто ничего не хочет что-то сделать. И Туфан своими режиссерскими инструментами разные посылы отправляет зрителю, чтобы тот задумался и сделал какие-то выводы.

– Зрителю, мне кажется, тяжеловато было сделать вывод. Нам будто не дали ключа. Наверное, единицы поняли. Вы получали отзывы от тех, кто вынес для себя что-то после просмотра спектакля?

– Реакция у всех разная. У нас было обсуждение с казанскими журналистами-критиками, они люди более подготовленные. Некоторые даже видели такого рода спектакли, и от нашего были в восторге. Мне сказали: обязательно везите в Казань, показывайте, принимайте участие в фестивалях. Критики подчеркнули, что, наверное, в Альметьевске мы не сможем сыграть это много раз. У нас мало для такого спектакля зрителя. Но чтобы артисты не теряли форму, чтобы спектакль жил как можно дольше, его надо все равно играть.

– Как можно подготовиться к спектаклю «Место есть лишь в тишине», чтобы посмотреть на него другими глазами?

– Например, можно погуглить, что такое физический театр, в чем его особенность и как он развивается в Европе. Попробовать еще что-то найти. В эпизоде «Война» Наиля Назипова зачитывала текст на русском языке из манифеста Рассела – Эйнштейна – антивоенного воззвания, написанного группой известных ученых в 1955 году. Оно положило начало движению ученых, выступающих за мир, за разоружение, международную безопасность, за предотвращение мировой ядерной войны. Но весь парадокс в том, что Эйнштейн подписал письмо с просьбой к президенту Рузвельту о разработке атомной бомбы. Он боялся, что немцы первыми сделают бомбу. То есть он сначала призывал сделать атомную бомбу, а потом появился манифест. Может быть, режиссер делает неправильно, что не разжевывает свои мысли зрителю. Но более-менее ищущий, интересующийся человек, мне кажется, без проблем разберется в том же манифесте Рассела – Эйнштейна.

– Равиль Расимович, текст вы писали вместе с Туфаном Имамутдиновым. Как родилась и развивалась идея спектакля? И следом еще вопрос: как работалось в тандеме?

– Изначально Туфан вообще хотел поставить французскую сказку. Мы думали внутрь имеющегося сюжета добавить героев, расширить историю и продолжить ее. В итоге начали появляться картины: семья, культура, война и так далее. Решили от сказки отказаться и сделать нечто другое. Что касается соавторства, то мы полностью погрузились в творческое созидание. В эпизоде «Культура» Туфан хотел, чтобы там звучали отрывки известного произведения Гаяза Исхаки «Исчезновение через 200 лет» – достаточно знаменитое произведение татарской классики. Однако я считаю, что это произведение сегодня цитируют все кому не лень. Оно сильно заезжено. Тем более что Гаяз Исхаки написал его еще в молодости. Он резок в суждениях, как и любой молодой человек, в те времена был максималистом. Потом он написал еще кучу вещей, многие свои взгляды пересмотрел. Но почему-то их не трогают, а к этому тексту, как медом намазанному, все обращаются. К тому же, если обществу постоянно указывать на его болезни, оно никогда не исцелится. Наоборот, нужно воодушевлять.

Когда я все это довел до Туфана, он со мной согласился, и от текста Исхаки отказались. Я предложил полистать толковый словарь татарского языка, выбрать редко используемые или забытые слова и просто рассказать об их значении. Получилась такая картина, где одни артисты озвучивают алфавит, другие – слова, а парень в тюбетейке танцует татарский народный танец. Если вы заметили, такую тюбетейку любят раздавать на Сабантуях, разных мероприятиях. Но не здесь, в Татарстане, а когда выезжают в другие регионы России. Всемирный конгресс татар – это уже в прессе все обсуждают – стал оргкомитетом по проведению Сабантуя по всему миру. Других проблем нет, везде Сабантуй надо провести. Эта тюбетейка с этикеткой намекает на то, что никто на самом деле не занимается решением проблем татарской культуры. Она превратилась в сувенирную. Но культура – это очень широкая и глубокая вещь.

– Вы участвовали в сценотворческом процессе?

– У меня был отпуск трехнедельный, и я практически каждый день присутствовал на репетициях, высказывал мысли, идеи, придумывал по ходу репетиций что-то. Это был действительно такой творческий процесс. Отрадно, что в нашей группе каждый каждого слушал и слышал.

– В октябре критик Нияз Игламов читал в Казани лекцию о национальных театрах. Он говорил, что татарскому театру нужны свежие пьесы. Как думаете, ваша работа пополнит фонд национального творчества?

– Эта вещь – не пьеса в чистом виде. Тут все-таки большую роль играет работа режиссера и актеров. То, что я писал, это просто тексты к спектаклю, это не совсем пьеса. Многие вещи я брал из соцсетей. Помните картину «Внутренние мысли», когда Наиля выходит в центр сцены, водит по телу микрофоном, а другие озвучивают ее мысли? Она говорит: «Не дай бог в эти годы остаться без работы. С голоду помрешь», «Главное, не забыть выпить лекарства». Актриса просит у Аллаха здоровья родным и близким, рассказывает, что после института каждый день по часу ездит на работу, час – обратно. Поскольку я мужчина, мне трудно было отразить мысли женщины. В Фейсбуке я спросил женщин, о чем они думают, например, по утрам. Как ни странно – я даже этого не ожидал – но более 80 женщин откликнулись. Мы отбирали реплики для спектакля. Так что сама технология написания текстов для спектакля тоже была необычной.


Ссылка на источник: http://zt116.ru/2018/11/ravil-sabirov-i-tufan-imamutdinov-zastavili-zritelya-podumat/
Автор статьи: Дина Нургалеева
Чтобы оставить комментарий, пожалуйста авторизуйтесь на сайте, войти.